Победитель конкурса «Лучший врач Забайкальского края — 2017», кардиохирург краевой клинической больницы Григорий Сизов в интервью ИА «Чита.Ру» рассказал о любимой работе, уровне медицины Забайкалья и о том, как улучшить кардиохирургию региона.
В наше время мало кто может похвастаться тем, что занимается по-настоящему любимым делом, но когда смотришь на Григория Сизова и видишь, как горят его глаза, когда он рассказывает о своей профессии, убеждаешься, что такие люди есть.
Конкурс "Лучший врач Забайкальского КРАЯ" проходил второй раз. В этом году в нём приняли участие 100 человек из 32 медицинских организаций. Победителями были названы двадцать пять врачей разного профиля.
— Какие операции на сердце могут проводить в Забайкальском крае, а какие нет? Почему?
— Мы выполняем операции на открытом сердце. Обычно это операции, связанные с ишемической работой сердца – коронарное шунтирование, оперирование приобретённых и врождённых пороков сердца. Сегодня в Забайкальском крае каждый год выполняется определённое количество операций, но их должно быть больше, так как потребность в них значительная. Много больных уезжает в клиники за пределы края в федеральные центры сердечно-сосудистой хирургии. Это город Новосибирск, Красноярск, Хабаровск и даже Иркутск. Почему они уезжают? Первое, есть пациенты, которым мы просто не может предложить операцию из-за тяжести заболевания — это осложнённые формы ишемической болезни сердца, декомпенсированные пороки или тяжёлая сопутствующая патология.
Второе, пациенты сами уезжают за пределы края, возможно, потому что какая-то тень недоверия есть. Может быть, считают, что там лучше оперируют, или у кого-то родственники живут в других регионах.
Третье — на сегодняшний день мы обладаем определённой материально-технической базой для выполнения операций. Но есть сложности внутри учреждения, потому что больница большая, отделений много, в том числе и хирургических. Количество операционных ограничено. Допустим, у нас в отделении лежат пациенты, которым мы выполняем операции при всей патологии сердечно-сосудистой системы. Операции на сонных артериях, при варикозной болезни, на артериях нижних конечностей, реконструктивные операции, паллиативные операции на аорте, но за нашим отделением закреплена всего лишь одна операционная. Когда мы выполняем операции на открытом сердце, то у нас, как правило, выполняется всего одна операция в этой операционной, а другие соответственно не делаются. Коллектив большой, больных много, а всего лишь четыре операционных дня. Понедельник не операционный, вторник и четверг мы делаем операции на открытом сердце, только среда и пятница остаются для всех сосудов. Получается, что больных очень много, и мы не можем их прооперировать всех.
Четвёртое, расходные материалы – они есть, но периодически заканчиваются. Операции на открытом сердце финансируются из фонда ОМС. На них дают квоты. Наше отделение не обладает большим опытом выполнения таких операций, поэтому квот выделяют немного. Года 2-3 назад, смешно, нам всего шесть квот давали. Но с другой стороны — это определённый стимул, чтобы дальше развиваться. Если бы нам давали 40-50 квот, а может быть 100, то было бы всё по-другому, но у нас их нет, потому отделение не устроено.
— Какие пути решения этой проблемы вы видите?
— У нас в какой-то степени уникальное отделение, потому что в нём находятся люди с различными патологиями — им делаются и операции, и коронарография, и имплантации кардиостимуляторов. Много тех, кто лечится консервативно или просто обследуется. С одной стороны это уникально, но с другой стороны — не очень хорошо. Должно быть чёткое распределение.
Григорий Сизов. Фото: из архива врача
Мне кажется, что нужно наше кардиохирургическое отделение, которое по факту больше — отделение сердечно-сосудистой хирургии, разбить на два подотделения или на два самостоятельных отделения. Было бы отделение кардиохирургии, где занимаются только кардиохирургическими операциями, и отделение сосудистой хирургии. Материально-техническая база в больнице для этого есть. Этим мы увеличим количество квот, и, соответственно, будем делать больше операций. Операций кардиохирургических в Забайкалье необходимо выполнять не меньше 200 в год. Подведём параллель: в соседней Бурятии проживает 938 тысяч человек, там ежегодно выполняется где-то270 операций на открытом сердце. В Иркутской области население 2 миллиона, и там выполняют около 600 таких операций. В Забайкальском крае населения в пределах 1,2 миллиона человек, а операций на открытом сердце выполняется 40-50 в год. Хотя необходимость намного больше.
Фото: Ксения Зимина
— Какие заслуги и качества помогли вам стать победителем конкурса «Лучший врач Забайкальского края -2017 года»?
— Я узнал о конкурсе в августе, когда вышел из отпуска, и решил попробовать. По условиям конкурса нужно было собрать определённую документацию, представить свою личность в листке по учёту кадров, свои достижения в виде сертификатов и грамот и плюс провести отчёт о своей деятельности за последние 3 года. Я в итоге проанализировал работу за 3 года и 8 месяцев. Поработал со всей документацией по своим пациентам. И все это проанализировал и представил в отчёте на 68 страницах. Я ещё всё проиллюстрировал хорошо, потому что немножко рисую. Как правило, каждую операцию я сопровождаю каким-нибудьрисунком-схемой. Минут 5-15 на это трачу и когда больного выписываю, то ксерокопирую рисунок и вставляю в выписку, чтобы было понятно, какая операция сделана, какие реконструкции. У меня много накопилось этих рисунков. Плюс представил в отчёте фотографии интересных моментов на операциях.
Фото: Ксения Зимина
Я так сильно увлёкся этим отчётом, что я до сих пор думаю, что можно было бы ещё добавить в него. Но по времени я не успевал, приходилось над ним допоздна сидеть на работе, потому что дома маленькие дети.
За какие качества и заслуги получил награду — не мне судить, это пациенты, наверное, должны решать. Спасибо организаторам, членам комиссии конкурса, которые проанализировав мой отчёт, выделили меня из всех остальных и присвоили такое высокое звание.
— Почему вы решили стать врачом и почему выбрали образование в ЧГМА?
— Так сложилось, что у меня все в семье медицинские работники. Папа работает хирургом, мама — стоматологом, старшая сестра – врачом-терапевтом, жена — врачом, сестра жены – врачом, тесть – врачом, моя племянница сейчас учится на первом курсе медицинского образовательного учреждения. Поэтому когда пришла пора поступать в вуз, я не задумывался. Это гуманная человеческая профессия, благородная, как бы там ни было. Это работа с людьми, а я по жизни люблю людей, жизнелюб, экстраверт. Плюс сам по себе я человек творческий. Со студенчества у меня есть задатки художника. В своё время я ходил на кружок, в школе много рисовал, оформлял стенгазеты. Мне это нравилось и до сих пор нравится. К тому же с друзьями люблю на гитаре поиграть – это всё работа пальцами. Жизнелюбие и задатки творческой натуры, мне кажется, оптимально для хирургии. И для кардиохирургии в частности.
В итоге я выбрал хирургию, потому что решил, что это мужская профессия, и, казалось, что денег можно больше заработать, работая хирургом. Получилось, что учился здесь 6 лет по общей хирургии, а потом в 2004 году поехал в Новосибирск в НИИ патологии кровообращения имени Мешалкина, где прошёл ординатуру «Сердечно-сосудистая хирургия».
Фото: Ксения Зимина
— Быть хирургом – это призвание, талант или всему можно научиться? Что обязан знать кардиохирург?
— На самом деле, быть врачом – всё-таки призвание. Если ты по жизни отрицательный герой, у тебя другие интересы и не нравится работать врачом, ничего не получится. Отсюда бывает плохое оказание медицинской помощи, неудовлетворённость населения, жалобы, страдают пациенты, их здоровье и многое другое. Ещё должно быть трудолюбие и добросовестность. И обязательно энтузиазм. Я, может быть, переигрываю где-то чересчур, можно быть проще, но мне нравится то, что я делаю.
Объять необъятное невозможно и совершенству нет предела. В своей специальности постоянно приходиться совершенствоваться и развиваться. Медицина не стоит на месте, в том числе в сердечно-сосудистой кардиохирургии наибурнейшее развитие, но у нас в Забайкалье, почему-то стагнация. И мы идём в никуда, на самом деле.
— Как вы оцениваете, на каком уровне находится медицина Забайкалья?
— Мне трудно судить, но по многим направлениям идёт бурное развитие. Сердечно-сосудистая хирургия в некоторых направлениях у нас тоже развивается. Одной из основных причин ишемического инсульта является патология сонных артерий. А мы с коллегами из года в год всё больше проводим операций на сонных артериях – это развитие. Наши коллеги из рентгенохирургии из года в год всё больше выполняют коронаграфий, черескожных коронарных вмешательств. Как у пациентов со стабильным состоянием, так и в рамках неотложной медпомощи количество операций растёт.
— Сердечно-сосудистые заболевания являются основной причиной смерти во всем мире. Как объяснить то, что именно эти болезни самые распространённые? Можно ли их как-то предупредить?
— 47,8% за 2016 год – это смертность от сердечно-сосудистых заболеваний среди всех причин в России. И она находится на первом месте. А в 2015 году — 48,7%, в 2012 — 55,4%, то есть смертность снижается, но она остаётся на первом месте. Динамика за последние 10 лет положительная, в том числе, благодаря развитию сердечно-сосудистой хирургии. Потому что ежегодно повсеместно количество операций увеличивается. И, конечно, это связано с профилактикой, осведомлённостью населения, развитием фармацевтической индустрии, улучшением диагностики, то есть пациенты стали более своевременно обращаться за медицинской помощью. Также стали выявлять заболевания, о которых 50 лет назад и знать не знали. Стало лучше. Но курение, неподвижный образ жизни, холецистит, гиподинамия, неправильное питание — всё это по-прежнему влияет на частоту заболеваний. Видимо подавляющее большинство людей в России и в Забайкалье в частности, ведущее неправильный образ жизни, дают смертность в 47,8% от сердечно-сосудистых заболеваний среди всех причин.
Количество инфарктов и инсультов глобально не уменьшается. В России каждый четвёртый человек умирает от инфаркта миокарда и других проявлений ишемических заболеваний сердца. А каждый шестой – от инсульта. Нужно развивать хирургию. В других регионах это направление больше развито, чем в Забайкальском крае, вот что обидно.
Фото: Ксения Зимина
— Можно ли врачу привязываться к пациенту?
— В год я где-то 150-170 пациентов пролечиваю и 110-120 различных операций делаю. Бывает, что к кому-то привязываешься. В основном, это пациенты, у которых какая-то сложная судьба, или случай в жизни, или механизм заболевания. Когда анализируешь это – переживаешь. Бывают экстраординарные случаи, интересные патологии, трудные операции, осложнения. После того, как всё это переживёшь вместе, трудно не запомнить пациента. Это не значит, что я звоню ему спросить, как дела, и мы вместе ходим в кафе. Нет, конечно, но есть пациенты, которых я помню, и они иногда появляются в моей жизни. Например, мой самый первый пациент, которому я самостоятельно выполнил операцию, аортокоронарного шунтирования в 2006 году. У него был ряд проблем: кровотечение, хирургическая инфекция, нарушения ритма сердца, послеоперационный период протекал тяжело, но в дальнейшем пошло улучшение. В прошлом году он приезжал, и выяснилось, что у него всё хорошо, он живёт в деревне. Ему сделали коронарошунтографию — все 10 лет у него хороший клинический эффект от операции. Вот это запоминаются.
Ещё приятно бывает, что некоторые пациенты до сих пор, хотя прошло 8-10 лет, звонят на Новый год и на День медика и поздравляют, и говорят, что у них всё хорошо.
— Были ли у вас случаи, которые иначе как чудесами не объяснишь?
— Я считаю, что у в медицине всё материально, про духовные, внеземные силы речи не идёт. Есть пациент, у него заболевания, про которые нам точно всё известно, и его нужно лечить либо лекарствами, либо делать операцию. Но бывают чудеса — человека с того света вернёшь, а потом сам удивляешься, как это получилось. И потом даже послеоперационный период гладко течёт. А исходя из своего опыта думаешь — так не бывает. А бывает. У меня сейчас пациент, которого уже вот-вот нужно выписывать. Ему 76 лет, у него была аневризма брюшной аорты с разрывом. Обычно в 90% таких случаев пациенты умирают на госпитальном этапе, даже не успев приехать в больницу. 80% пациентов такую операцию не переживают. Но этот пациент у нас выздоравливает, хотя все непросто у него. Вот это в какой-то степени чудо и, когда чувствуешь свою причастность к этому, понимаешь, что работаешь не зря.
— Легче ли работать с людьми, которые стремятся жить, борются за свою жизнь?
— Что-то такое есть. Есть люди сами по себе оригинальные жизнелюбы. Зачастую пациенты пассивные, вялые, настроение пониженное, а некоторые, я вижу, что у него проблемы, и он лежит уже месяц, а бодрится, говорит, что не больно. Видно, что человек жизнелюб, и от таких людей заражаешься этой энергией.
Фото: Ксения Зимина
— На болезни сердца чаще жалуются взрослые, но и у детей нередко выявляют подобные случаи. Хоть вы и не детский кардиохирург, но, возможно, знаете, как много таких прецедентов в Забайкалье? Как развита детская кардиохирургия в крае?
— Я не владею цифрами, сколько детей болеют и какими заболеваниями, но могу сказать, что у детей наиболее частые патологии – это врождённые пороки сердца и сердечно-сосудистой системы. Как правило, у многих детей, с учётом того, что у нас диагностика выросла в разы по сравнению с 20-30 годами назад, внутриутробно определяются пороки сердца. Если нет показаний к прерыванию беременности, если порок совместим с жизнью, то когда ребёнок рождается — делают операцию. Мы в крае не выполняем такие операции при врождённых пороках сердца и, мне кажется, этим не нужно заниматься в Забайкалье. По крайней мере, при тех условиях, что у нас сейчас есть, лучше доверить жизнь ребёнка специалистам из крупного федерального центра. Мне кажется, это правильно. Зачем пытаться делать операции детям, если я знаю, что ему сделают операцию лучше в Новосибирске. Не скажу, что у меня рука дрогнет, но вдруг будет какое-то осложнение? Но есть уже взрослые пациенты, у которых имеются врождённые пороки, которые когда-то не диагностировали в силу удалённости проживания от Читы, или сам пациент отказывался обследоваться. Иногда мы таких людей оперируем. Бывает, живёт человек до 40-50 лет, и никогда его просто ничего не беспокоило, или он думал, что так и должно быть: слабость, недомогания, небольшая одышка. А потом ему впервые сделали УЗИ сердца, а там, бац, порок.
— Сейчас мы всё чаще наблюдаем такую ситуацию, что опытные врачи и молодые специалисты, только что окончившие университет, покидают Забайкалье и предпочитают работу в других регионах. Есть ли из-за этой ситуации проблемы с нехваткой кадров к кардиохирургии края?
— С учётом условий, в которых мы работаем, нехватки вообще-то нет. Но если разделить отделение и увеличить количество операций, то придётся формировать новый штат. Хотелось бы, чтобы у нас были специалисты обученные, например, была бы какая-нибудь полноценная двухгодичная интернатура как в крупных федеральных центрах. Хирургов и других специальностей в районах не хватает, а в больницах Читы, мне кажется, достаточно.
Фото: Ксения Зимина
— Какая ваша мотивация остаться работать в краевой клинической больнице Читы, а не уехать работать в другие учреждения и регионы?
— Я много где был. Наверное, в шести-семи крупных городах России, видел, как живут люди, как работают. Не знаю, может быть, какие-то патриотические нотки во мне есть, но мне хочется жить и работать здесь, в Чите. Мне нравится наша больница, наш коллектив, но я за отчизну переживаю, за свой родной край. Мне хочется, чтобы здесь всё развивалось, чтобы люди не уезжали оперироваться в другие регионы, чтобы, зная о наших достижениях, хороших результатах, они не думали: «Я лучше поеду в Новосибирск». Я точно знаю, больному аортокоронарное шунтирование в том же Новосибирске сделают так же, как мы здесь. Я уверен, что мы сделаем точно всё хорошо, и пациент поправится. И моя задача здесь в Забайкалье: жить, работать, совершенствоваться в своей специальности, пополнять свои знания, чтобы это было всегда так. И я пока отсюда никуда не собираюсь уезжать. Я люблю свой край.
Источник: https://www.chita.ru/beauty/110640/